Собственные значения знаков препинания складывались в течение столетий. Всё случайное и неудачное отсеивалось, всё лучшее закреплялось в творчестве тонко чувствующих письменный текст авторов, в практике серьёзных издательств, в которых работали столь же тонко чувствующие значимость пунктуации редакторы.
Многие считают, что точка всегда стоит в конце предложения, а оно, как учат в школе, выражает законченную мысль. Но рассмотрим такое, например, предложение: “В магазине Павлик сразу увидел этот мяч. Большой. Чёрный. Сшитый из кожаных шестиугольничков. Мяч, о котором он так мечтал. Который даже видел во сне”. Судя по грамматической структуре, предложение здесь одно. Вместо пяти точек можно поставить пять запятых.
Откуда же эти «незаконные» точки? На самом деле точка стоит не там, где действительно кончается предложение, а там, где пишущий хочет сказать: «Я сообщил вам всё, что считал нужным. Можете обдумать моё сообщение». Однако нормативная пунктуация разрешает делать подобные «заявления» только в конце предложения. Всё остальное – авторские вольности.
Многоточие – своеобразный антоним точки. Его ставят, когда хотят сказать: «Я сообщил вам ещё не всё, что знаю. Подумайте сами, что можно добавить к сказанному (или что произошло потом)». «Он был необычайно, необычайно талантлив, но вы знаете, как это делается в молодости… Побыстрее, посмешнее – тяп-ляп, и так сойдёт…Да-с…» (А. и Б. Стругацкие).
Другое значение многоточия – ‘Я сообщил вам ещё не всё, что знаю. Я подумаю и, возможно, добавлю что-нибудь ещё’. «Граф Калиостро – это совсем не то же самое, что великий Балъзамо. Это. как бы вам сказать… Это не очень удачная его копия. Бальзамо в юности сматрицировал себя» (А. и Б. Стругацкие).
В многоточии кроются два оттенка – незаконченности и неуверенности; в текстах они могуг появляться как вместе, так и порознь. Кроме того, с помощью многоточия обозначают пропуски в тексте.
Вопросительный знак тоже противопоставлен точке, но совсем иначе. Точка обозначает конец сообщения, но не предлагает собеседнику немедленно на него реагировать. А вот вопросительный знак требует ответа. В устной речи ему соответствуют особого рода интонация и вопросительные слова, как, например, у К. И. Чуковского.
«Перед тем как купить у захожей торговки груши, яблоки или, скажем, черешни, она простодушно спрашивала:
– А они хорошие? – Хорошие, мадамочка, хорошие!
Узнав у торговки цену, маш задавала ей новый вопрос:
– Тю, не дорого? – Не дорого, лидешочка. не дорого!
Когда же торговка отвешивала маме товар на сомнительных весах, мама спрашивала:
– А весы у вас верные? — Верные, мадамочка, верные!».
Если пишущий ставит в конце предложения в о с к л и ц а т е л ь н ы й знак, он показывает, насколько сильно его волнует содержание собственного высказывания. В этом смысле восклицательный знак противопоставлен и точке, и многоточию, и вопросительному знаку:
«– Погодите! – вскричал я. – Орла! Орла заберите! Вместе с запахом!» (А. и Б. Стругацкие).
Запятую ставят, когда хотят сказать: «Я ещё не закончил своё сообщение, читайте дальше». С одной стороны, запятая противопоставлена точке (сообщение не закончено), с другой – многоточию (пишущий не намерен прерывать своё сообщение). Запятые – это своеобразные крючки, за которые цепляются связанные воедино замыслом автора текста фрагменты предложения. Так что они не столько обособляют или выделяют, сколько объединяют.
Точка с запятой, своеобразный синоним и запятой, и точки, противопоставлена им обеим. Значение этого знака можно определить так: «Я закончил существенную часть своего сообщения. Вам уже есть над чем подумать. Однако я сообщил ещё не всё, читайте дальше». Вот как точку с запятой использует А. С. Пушкин:
Королевич зарыдал И пошёл к пустому месту, На прекрасную невесту Посмотреть ещё хоть раз. Вот идёт; и поднялась Перед ним гора крутая; Вкруг неё страна пустая; Под горою тёмный вход.
Точку с запятой нередко употребляют вместо запятой, если соединяемые ею части слишком распространённые, сложные по структуре. Таких примеров множество в текстах Л. Н. Толстого.
Двоеточие ставят, если хотят сказать: «Я собираюсь пояснить сделанное сообщение». Этим объясняется и употребление двоеточия перед рядом однородных членов после обобщающего слова, в бессоюзном предложении перед второй частью, которая поясняет или дополняет первую либо указывает причину, и перед прямой речью: «Я выглянул из кибитки: всё было мрак и вихорь»; «Читатель извинит меня: ибо, вероятно, знает по опыту, как сродно человеку предаваться суеверию, несмотря на всевозможное презрение к предрассудкам» (А. С. Пушкин).
Тире не только многозначно, но даже имеет омонимы. Тире ставят, например, если хотят показать, что в сообщении есть пропуск каких-то слов. В этом значении тире используют в неполных предложениях: «Татьяна – в лес. Медведь – за нею» (А. С. Пушкин). Часто тире отмечает опущенную глагольную связку
Замечу кстати: все поэты – любви мечтательной друзья. К тому же значению восходит и тире, обозначающее интервал: Памятников древнерусской письменности XI–XIV вв. почти не сохранилось.
Совсем иной знак – тире в значении чередования. Его ставят, если хотят указать, что в диалоге сменился автор реплики или что от прямой речи перешли к обычному тексту: «– А почему ехать мне вправо? – спросил ямщик с неудовольствием. – Где ты видишь дорогу? Небось: лошади чужие, хомут не свой, погоняй не стой. – Ямщик казался мне прав. „В самом деле, – сказал я, – почему думаешь ты, что жильё недалече?» – „А потому, что ветер оттоле потянул, – отвечал дорожный, – и я слышу, дымом пахнуло; знать деревня близко» (А. С. Пушкин).
Возможно, именно к этому значению восходит использование тире, которым обозначают варианты названия: признак определённости – неопределённости; закон Бойля – Мариотта. Тире может указывать, что варианты не просто равноправны, но тождественны: Он всерьёз увлёкся моей матерью – женщиной яркой и талантливой. Как ни странно, значение противоположности тоже часто обозначается этим знаком: Я мрачен – ты весел, я счастлив – ты зол.
И, наконец, тире в значении следования. Тире ставится, если нужно отметить, что одно событие следует за другим – обычно внезапно, даже вопреки ожиданиям: Он медленно, стараясь не показывать животному своего ужаса, отступал к двери – и вдруг упал, споткнувшись о какой-то сучок; все замерли. Иногда событие происходит не внезапно, а закономерно, будучи следствием предыдущего: Делаем общее дело – незачем ссориться да выяснять, кто главный; Хочешь есть – работай со всеми. Это своеобразный антоним предыдущему значению.
Может быть, именно из-за многозначности тире любят поэты и писатели, превращая его в главное средство авторской пунктуации.
Кавычки ставят, когда заключённое в них высказывание принадлежит не автору. Чаще всего их используют, чтобы обозначить границы прямой речи или цитаты. Иногда в кавычки заключают слова, от которых пишущий хочет «откреститься», или общепринятое, но не совсем точное, не слишком удачное обозначение. Сравните. Лидер партии заявил, что страна стонет под гнётом «преступных правителей, продавшихся врагам», и обещал исправить положение, как только его изберут президентом; Мой приятель подался в «коммивояжёры» – торгует какими-то пятновыводителями. Благодаря способности подчёркивать непрямое значение слов и выражений кавычки часто становятся знаком иронического отношения к обсуждаемому предмету: Такие «спасители Отечества» могут довести нас до серьёзной беды.
В скобки ставят высказывание, несущее не основную, а дополнительную информацию.
Если присмотреться внимательно, то можно заметить, что кроме обычной запятой существует и знак две запятые (или парная запятая), выделяющий синтаксические конструкции с обеих сторон. Во многом сходен с ним знак два тире (парное тире). Эти знаки кроме обычного значения запятой и тире ещё и выделяют в предложении какую-то конструкцию (этим они похожи на скобки). В испанском языке, например, парность является обязательной для… вопросительного и восклицательного знаков: они должны стоять не только в конце, но и в начале вопросительного (восклицательного) предложения, причём в начале – в перевёрнутом виде – iSaludo!
Если две запятые только выделяют конструкцию, то тире и в особенности скобки ещё указывают на относительную оторванность содержания выделенной единицы от смысла всего предложения.
По функции похожа на знак препинания заглавная буква в начале нового предложения: по сути дела она такой же символ начала высказывания, как точка – символ финала. Правильнее было бы говорить о знаках: «прописная + точка», «прописная + многоточие», «прописная + вопросительный знак», «прописная + восклицательный знак».
Во времена М. В. Ломоносова «строчным знаком» (так называли знаки препинания) считался и дефис. Он показывает, что два слова составляют единое понятие (гоголь-моголь, студент-заочник), т. е. его функции отличаются от функций других знаков. Впрочем, тире в некоторых своих значениях похоже на дефис. Недаром часть пишущихся через дефис приложений (русист-профессионал) при наличии зависимых слов пишется через тире (Лекции читал русист – настоящий профессионал).
Если выйти за рамки предложения, то на роль знака препинания мог бы претендовать и параграф (§), и шрифтовые выделения заголовков или других фрагментов текста, и рамки, и расположение текста на странице.
СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ ПУНКТУАЦИОННЫХ ЗНАКОВ В ИСТОРИИ РУССКОГО ЯЗЫКА
1.1. Теория пунктуации в трудах ученых исторического и современного языкознания
История русской пунктуации изучена недостаточно полно и глубоко. Заявление, сделанное Шапиро еще в 1955 году, до сих пор остается актуальным: «Русская пунктуация еще не подверглась научному исследованию. Как система правил она освещалась преимущественно в трудах по грамматике (М. В. Ломоносова, А. А. Барсова, А. X. Востокова, Ф. И. Буслаева и др.). Специальные работы, посвященные пунктуации, единичны… Нет у нас и истории русской пунктуации».
Можно назвать лишь несколько исследований, в которых рассматривается вопрос о возникновении и развитии русской пунктуации. Краткий очерк истории пунктуации до начала XVIII века находим в статье И. И. Срезневского «О русском правописании». Частных вопросов развития пунктуации касается В. Классовский в работе «Знаки препинания в пяти важнейших языках». Попытку определить развитие пунктуации у ее истоков делает С. А. Булич в статье «Интерпункция». Высказывания по поводу происхождения и развития пунктуации имеются в работе А. Гусева «Знаки препинания (пунктуация) в связи с кратким учением о предложении и другие знаки в русском письменном языке».
Л. В. Щерба в статье «Пунктуация» высказал некоторые мысли об употреблении знаков препинания в древнерусской письменности. Но наибольшую ценность среди работ по истории пунктуации представляют научные труды С. И. Абакумова. Его исследование «Пунктуация в памятниках русской письменности XI-XVII вв.» представляет собой очерк по истории русской пунктуации.
Изучению пунктуации отдельных памятников посвящены работы К. И. Белова: «Из истории русской пунктуации XVI века», где исследуется пунктуация «Домостроя», и «Из истории русской пунктуации XVII века», в которой анализируется употребление знаков препинания в «Соборном Уложении 1649 года». Однако перечисленные работы не дают достаточного представления о развитии русской пунктуации и далеко не полно отражают особенности употребления знаков препинания.
Традиционно принято считать, что основой пунктуации является синтаксис. С. К. Булич писал: «Интерпункция делает наглядным синтаксический строй речи, выделяя отдельные предложения и части предложений». Н. И. Греч придерживался грамматического принципа при определении основной функции знаков: «Знаки препинания употребляются в письме для показания грамматической связи или разности между предложениями и их частями и для отличения предложений по выражению оных». С. И. Абакумов отстаивал смысловое назначение пунктуации: «Основное назначение пунктуации заключается в том, чтобы указывать расчленение речи на части, имеющие значение для выражения мысли при письме». А. А. Востоков, И. И. Давыдов, А. М. Пешковский считали, что основное назначение пунктуации — передача интонационной стороны речи. Современная лингвистическая наука исходит из структурно-семантического принципа. Она считает необходимым учет смысловых и грамматических признаков при использовании знаков препинания. Смысловое назначение знаков препинания, считал С. И. Абакумов, во многих случаях может быть понятно с достаточной четкостью только путем осознания грамматической структуры языка, ф Вопрос о назначении пунктуации, ее принципах нашел отражение и в трудах русских грамматистов XVI–XVIII веков. В этот период начали складываться основы русской пунктуации.
Однако почти до изобретения книгопечатания мы не находим в образцах древней письменности определенной пунктуации, хотя некоторые ее зачатки наблюдались во времена Аристотеля в греческой письменной речи. Так, например, точка, поставленная вверху буквы, соответствовала нынешней точке, против середины буквы – двоеточию, а внизу буквы – запятой. Однако употребление точки как мыслеотделительного знака не считалось обязательным.
В отличие от орфографии, пунктуация более интернациональна, поэтому рассматривать ее следует как результат длительного взаимодействия пунктуационных особенностей русского языка с особенностями других языков мира. Первым стал употреблять знаки препинания Аристофан Византийский. Ясные намеки на знаки препинания находим у Аристотеля: точка внизу буквы (А.) соответствовала нынешней запятой, против буквы (А) – двоеточию, а против вершины (А) – точке. А в начале I в. до н.э. система знаков препинания была осознана уже теоретически и изложена греческим грамматиком Дионисием Фракийским в книге «Грамматическое искусство». Он различал три знака препинания:
1) точка – знак законченной мысли,
2) средняя точка – знак отдыха,
3) малая точка – знак мысли еще не законченной, но нуждающейся в продолжении.
- Таким образом, точка возродилась раньше всех знаков.
В середине I века до н. э. на пунктуацию оказывает влияние главенствующая роль римской науки, однако какой-либо принципиально новой пунктуации создано не было. И все же некоторые различия в греческой и латинской пунктуации существовали, и, как следствие, в истории пунктуации принято различать греческую и латинскую пунктуационную традиции. Позднее эти различия отразятся на западноевропейских пунктуационных системах.
К X веку, то есть ко времени изобретения славянского кирилловского письма, в греческих и латинских рукописях были уже в употреблении следующие знаки:
1) крест (+),
2) различные комбинации точек (. . . . ~ : ~),
3) точка (.),
4) точка с запятой (; или .,),
5) две точки с запятой ( , ),
6) запятая (,),
7) группа запятых ( , ).
Русским рукописям не было известно деление фраз на слова. Точки ставились в интервалах между нерасчлененными отрезками текста.
В середине речи употребляли только один знак препинания — точку, и то случайно, неуместно; как заключительный знак употребляли четыре точки на кресте (. ) или другое подобное сочетание знаков, и затем черту.
ПУНКТУАЦИЯ ДРЕВНИХ ПАМЯТНИКОВ XI–XIV ВЕКОВ
В развитии пунктуации церковно-славянского языка мы замечаем три периода: первый охватывает рукописи от XI века до введения книгопечатания в России; второй период – старопечатные книги до исправления текста Священного Писания в патриаршество Никона; третий период – книги исправленного и ныне употребляемого текста.
В первом периоде употреблялись следующие знаки препинания:
1) точка ( . ),
2) прямой крестик ( + ),
3) четвероточие( : ),
4) двоеточие простое ( : ),
5) двоеточие с промежуточною кривою ( :).
В большей части рукописей этого периода слова писались почти беспромежуточно, иногда между словами писцы ставили точку или прямой крестик, но никакими пунктуационными правилами они не руководствовались, и употребление вышеуказанных знаков было неопределенно и запутанно.
Особое место в истории русской пунктуации занимает графическая сторона Остромирова евангелия. «Памятники письменности, лингвистическое исследование которых имеет уже довольно длительную традицию, остаются одним из важнейших источников изучения истории русского языка во всем многообразии его разновидностей» (Колосов, 1991, 3). Это один из немногих древних памятников, где строка кроме точки членится и другими знаками – крестом и вертикальной волнистой чертой — змийцей. Пунктуационные знаки Остромирова евангелия, за единичным исключением, обозначают либо границы предложений, либо границы актуальных компонентов внутри предложений, причем кресты четко противопоставляются в этом отношении точкам и змийцам.
Характерной чертой подавляющей массы русских памятников XI–XIV вв. является отсутствие противопоставленности внутрифразовой и межфразовой пунктуации. Даже если и употребляется какой-то знак внутри абзаца помимо обычной точки, то употребление его от употребления точки ничем не отличается.
РУССКАЯ ПУНКТУАЦИЯ XV–XVII ВЕКОВ
В старопечатных книгах, когда слова уже отделялись друг от друга, графический арсенал русской пунктуации значительно обогатился: кроме точки для членения строки начинают применяться запятая, точка с запятой, двоеточие. Различаются точки разного вида: срока – точка в середине строки – и собственно точка, которая ставилась внизу, причем точки могли быть разного размера и цвета. Однако, усвоив внешнее различие знаков, писцы подчас не знали, что с этим различием делать, поэтому не только в XIV–XV, но и в XVI–XVII вв. встречаются тексты с нечетким противопоставлением знаков не только по рисунку, но и по назначению.
Традиции кирилловского письма в использовании различных знаков препинания были господствующими на Руси до XVI века. В великолепном четвероевангелии 1537 г. принято за правило резко отделять выражения, ставя между ними толстые точки или запятые, а каждое выражение писалось совершенно слитно.
Начиная с XVI века в рукописных изданиях утверждается принцип раздельного написания слов, а позднее – использование знаков препинания между словами, предложениями и другими синтаксическими конструкциями. Этот обычай написания становится традицией, которая была поддержана новым способом создания рукописи – книгопечатанием. Появляются первые работы по грамматике, в которых пунктуации уделяется некоторое внимание. Эти статьи были напечатаны Ягичем в работе «Рассуждение старины о церковнославянском языке». (Исследования по русскому языку, т. 1. сб., 1885–1895). Общей чертой всех статей являлась их анонимность, и чаще всего авторов установить не удавалось. В одних статьях знаки препинания лишь назывались, в других определялось их употребление. Как отмечает С. И. Абакумов, высказывания о пунктуации, изложенные в трудах русских книжников XVI–XVII вв., опирались, бесспорно, на греческую пунктуационную традицию, но в то же время не были слепком с какого-нибудь греческого оригинала: они создавались на русской почве, на основе существующей пунктуационной практики.
Особо следует выделить работу Максима Грека «О грамматике Инока Максима Грека работу святогорца объявлено на тонкословие». В ней вопросам пунктуации отведено сравнительно небольшое место. Основным знаком русской письменности М. Грек считал запятую и называл ее иподиастоли.
По его мнению, запятая указывает на незаконченность действия и дает возможность говорящему сделать паузу при чтении.
Следующий знак препинания – точка, которая обозначала конец высказывания. Третий знак препинания – иподиастоли с точкой, которым Грек рекомендует обозначать вопрос. Таким образом, М. Грек подчеркивает лишь интонационное значение в употреблении знаков препинания. В то же время он пытается конкретизировать их использование, разграничивая функции» запятой и точки с запятой.
Высказывания о пунктуации в трудах русских книжников опирались на греческую пунктуацию, однако система пунктуационных средств оформлялась на русской почве, традиции которой были сформированы практикой.
В 1563 году в Москве возникла первая русская типография, а в 1564 году на Руси появилась первая печатная книга – «Апостол», в которой уже использовались знаки препинания – точка и запятая. Точкой отделялось цельное самостоятельное предложение, а запятая служила для отделения его частей. Развитие книгопечатания указало на необходимость устойчивости письма и требовало значительного усовершенствования системы русской пунктуации. Первая из печатных на славянском языке Грамматик вышла в свет во Львове в 1591 году под заглавием АДЕЛФОТН?. Первая собственно славянская Грамматика сочинена была православным протоиереем Лаврентием Зизанием и напечатана в 1596 году в Вильне. В ней указаны правила употребления разных знаков препинания – тонкое, как называл их Зизаний. Кроме точки и запятой были приняты срока (малая точка) и двострочие почти в том же значении, что и точка с запятой в современном русском языке. В конце предложения стал использоваться знак вопроса – подстолия. Сам же Зизаний в своей книге воспользовался только некоторыми из предложенных им знаков. Вместо сроки (малой точки) постоянно ставилась точка. Двострочие использовалось всего один раз. Создается впечатление, что автор не представлял четко функции этого знака, тем более не мог разграничить употребление сроки и двосрочия. Более полное соответствие между теоретическими положениями и их практическим применением наблюдается в постановке подстолии и точки. Подстолия последовательно употреблялась Л. Зизанием в конце вопросительного предложения.
По мнению С. К. Булича, вся глава «О точках» написана Л. Зизанием под влиянием тех грамматических статей, которые появились на Руси в XVI веке и составлялись неизвестными авторами. Действительно, в грамматике Л. Зизания названы все те знаки препинания, которые встречаются в существовавших ранее грамматиках. Однако заслуга его в том, что он попытался дать более подробное объяснение всех существующих знаков препинания. По мнению К. И. Белова, в определении знаков препинания Л. Зизаний исходит из их синтаксического назначения. Используя в качестве примера определение запятой, К. И. Белов пишет: «Здесь подчеркивается определенное синтаксическое значение запятой как знака, определяющего часть высказывания, выражающего законченный смысл. Этот принцип в той или иной степени будет прослеживаться и в дальнейшем, при характеристике других знаков препинания» (Белов, 1959, 4). С этой точкой зрения не согласна Т. И. Гаевская, которая утверждает: « В определении запятой, как и других знаков, Л. Зизаний исходит прежде всего из смыслового назначения пунктуации. Синтаксические функции знаков препинания не могли быть обоснованы теоретически хотя бы потому, что синтаксис как раздел грамматики не был еще в это время разработан. Никак не представлен он и в грамматике Л. Зизания. Вот почему вопрос об основах пунктуации, если подходить к нему с точки зрения современного русского языка, решен Л. Зизанием лишь односторонне» (Гаевская, 1973, 12).
В целом труд Л. Зизания – это попытка систематизировать накопившиеся к концу XVI века сведения о знаках препинания, стремление определить место каждого знака в общей системе пунктуации.
А в 1619 году в Виленской Братской типографии отпечатан другой, еще более важный труд – «Грамматика» Мелетия Смотрицкого. которая стала использоваться в качестве учебного пособия. Она представляла более глубокий опыт грамматической разработки русского языка в отличие от грамматики Л. Зизания. Разумеется, внешние схемы, содержащие материал, скопированы с греческой грамматики Ласкариса, но важным является то, что значительно шире, нежели у Зизания, представлен раздел, посвященный вопросам пунктуации. Впервые появляется определение понятия знаков препинания: «Есть речи /начертаниемъ различных в строце знаменъ разделение» (М. Смотрицкий, 1619, 5). Таким образом, Смотрицкий расценивал знаки препинания в качестве средства грамматического членения речи и выделял десять знаков препинания:
1) черта /
2) запятая ,
3) двоточие :
4) точка .
5) разъятная
6) единитная «
7) вопросная ;
8) удивная !
9) вместная [ ]10) отложная ( )
Из десяти приведенных названий разъятная и единитная не являются знаками препинания в грамматическом смысле и приводятся в целях обеспечения ясности при чтении отдельных слов.
Некоторые знаки в грамматике М. Смотрицкого называются иначе, чем у Л. Зизания: вместо двострочия – двоточие, вместо подстолии – вопросная, вместо съединительной – единитная.
Черта объясняется автором как незначительное повышение голоса, не сопровождающееся остановкой при чтении. Следовательно, этот знак следует рассматривать в качестве знака, не имеющего синтаксического значения, а обладающего только ритмо-мелодическим характером. Поэтому черта, не употребленная в значении запятой, оказывается лишенной всякого смысла. Но следует отметить, что черта явилась нововведением грамматиста, до него этот знак был не известен нашей пунктуации. Спорным является вопрос о том, можно ли считать черту прообразом тире. Если говорить о графической стороне, то, безусловно, родство налицо. Но по своим функциям они различны, поскольку пунктуация грамматики строилась на принципиально ином принципе.
Запятая у Смотрицкого – это ясно выраженный знак препинания. Из примеров, приведенных в грамматике, можно выявить действительно синтаксическое назначение только одного знака препинания – запятой.
Что касается двоеточия, то Смотрицкий отмечает, что с этим знаком не связывается представление о вполне законченном смысле высказывания и при двоеточии ясно чувствуется известная остановка. Итак, этот знак в некоторой мере приближается по смыслу к современной точке с запятой и отчасти к современному двоеточию.